Средневековая дагестанская литература (для студентов 2 к. РО, 4 к. РО). Подробный план ПЗ

Учебная дисциплина: Дагестанская литература Направление и профиль подготовки: Филология / Отечественная филология (русский язык и литература) Тема занятия: Средневековая дагестанская литература Цели занятия: составить у студентов представление о средневековой литературе; выявить истоки формирования средневековой дагестанской литературы; раскрыть особенности, индивидуальные черты средневековой дагестанской литературы; сформировать у студентов профессиональные компетенции для адекватного использования полученных знаний и умений в дальнейшей деятельности. Тип занятия: текущая лекция Оборудование: мультимедийное сопровождение (презентация по 4 вопросу) Структура занятия: 1. Организационный момент (2 мин). 2. Мотивация к изучению темы (3 мин). 3. Изложение нового материала (80 мин). 4. Итог занятия. Выводы (5 мин). План: 1. Понятие о системе средневековой литературы; 2. Средневековая дагестанская литература; 3. Исторические хроники. Мухаммад Аваби Акташи «Дербент-наме»; 4. Арабоязычная дагестанская литература; 5. Суфийская дагестанская поэзия. Ход занятия I. Организационный момент. – преподаватель здоровается и отмечает отсутствующих студентов; – сообщается тема занятия, даются цели, план и список литературы. II. Мотивация к изучению. Изучение дагестанской литературы немыслимо без охвата вопросов, связанных с осмыслением проблем ее развития в Средние века, Новое время, советский и постсоветский периоды, поэтому необходимо начать знакомство с дагестанской литературой с истоков ее формирования. Вопрос 1. Понятие о системе средневековой литературы Термин «средневековье» возник в эпоху Ренессанса. Мыслители итальянского Возрождения понимали его как мрачные «срединные» века в развитии европейской культуры, время всеобщего упадка, лежащее посередине между блестящей эпохой античности и собственно Возрождением, новым расцветом европейской культуры, возрождением античных идеалов. Это была сложная, многообразная, противоречивая культура, как и сложным иерархическим образованием было средневековое общество. Западноевропейская средневековая культура представляет собой качественно новую ступень развития европейской культуры, следующую после античности и охватывающую более чем тысячелетний период. Переход от античной цивилизации к средневековью был обусловлен, во-первых, распадом Западной Римской империи. Во-вторых, – Великим переселением народов, в ходе которого десятки племен устремились к завоеванию новых земель. Периодизация средневековой культуры Выделяют раннее Средневековье – V–IX вв., зрелое или высокое (классическое) Средневековье – X–XIII вв. и позднее Средневековье – XIV–XV вв. Средневековую литературу разделяют на клерикальную и светскую. Арабская словесность в средние века по типу отчетливо делится на два периода: древнеарабскую устную словесность (примерно до VII в., хотя и в последующее столетие поэтическое слово по традиции носило устный характер) и собственно средневековую арабскую литературу (до конца XVIII века, а в большинстве арабских стран – до середины XIX века). Средневековую арабскую литературу, в свою очередь, можно разделить на три периода: 1. Раннесредневековая литература, соответствующая времени правления Омейядов (2-я половина VII – середина VIII в.); 2. Период зрелого или «высокого» средневековья, примерно совпадающий со временем правления Аббасидов в Багдаде (середина VIII–XII вв.); 3. Позднесредневековая литература (позднеклассический период) – время распада Халифата и правления в Египте мамлюкских и турецких династий (XIII–XVIII вв.). Оставаясь на протяжении многих столетий (почти до середины XIX века) по типу средневековой, арабская литература была сословной, т. е. делилась на литературу образованных верхов и народную, и характеризовалась строгой иерархией жанров и жёсткой нормативностью каждого из них. Вопрос 2. Средневековая дагестанская литература В IV–VI веках в равнинном Дагестане происходит зарождение феодализма, одновременно формируются раннедагестанские народности и их этнические территории. Этим процессом препятствовали распад Кавказской Албании и установление в приморском Дагестане господства тюркоязычных племен. Учеными установлено, что во многих местностях Дагестана имела распространение албанская письменность. Здесь найдены памятники и пехлевийской, и грузинской, и армянской письменности. Средневековая дагестанская литература создавалась преимущественно на арабском, отчасти и на тюркском языках. Являясь частью многоязычной и многонациональной литературной системы ближнее и средневосточной зоны, медиевальная дагестанская литература представляет собой весьма своеобразное явление. Своеобразие средневековой дагестанской литературы заключалось не только в ее органической (генетической, контактной и типологической) близости к литературам других народов Ближнего и Среднего Востока, но и путях возникновения собственно дагестанской письменной и литературной традиции, причастности к гуманистическим явлениям классической литературы народов этого огромного мира. О значении этой литературы И. Ю. Крачковский писал: «Для историка местной культуры она дает неоценимый материал, иногда переплетающийся с источниками на других языках, например, на турецком или русском, но еще чаще – самостоятельный, единственный в своем роде, не имеющих никаких параллелей». Трудны видных советских ориенталистов И. Ю. Крачковского, А. Н. Генко, И. М. Фильштинского, а также дагестанских исследователей Г. Алкадари, А. Каяева, М.-С. Саидова, Г. Гамзатова, С. М. Алиева и других не только свидетельствуют о наличии в Дагестане богатой своими традициями и связями средневековой литературы, но и позволяют обозначить проблему изучения многообразных связей дагестанских литератур с литературами Ближнего и Среднего Востока. Путем непосредственного чтения книг, а также посредством устной передачи дагестанцы были хорошо знакомы и с трактатами крупных ученых и поэтов. В числе известных трактатов исследователи называют сочинение о суфизме «Ал-Фасу» Мухи ад-дина ибн Араби. Сведения о поэтах и ученых Дагестана содержатся в трудах известных арабистов: «Асари Дагестана» Гасана Алкадари, «Биография дагестанских ученых» Али Каяева. В них имеются сведения и о кумыкских алимах: Юсупа Кади из Яхсая и Идриса Эфенди из Эндирея. Оба автора, будучи высокоодаренными поэтами, поэтами, писавшими на арабском языке, придерживались противоположных позиций. Первый считал бесперспективной борьбу против царизма также, как и Саид из Аракан и некоторые другие. Юсуп Кади понимал, что война несет народам Дагестана «лишь страдания». Второй же выступал против политики царизма и ее защитников, как и многие другие дагестанские алимы. Вопрос 3. Исторические хроники. Мухаммад Аваби Акташи «Дербент-наме» Из произведений, свидетельствующих о возникновении местной литературной традиции наиболее раннего историко-географического жанра, следует назвать «Историю Ширвана и Дербента» (ХI в.), «Дербенд-наме», самый ранний список которого относится к ХVI в., «Тарих-и-Дагестан» Мухаммеда Раффи Ширванского (ХIV в.), а также дошедшие до нас в отрывках после опустошительных войн и народных бедствий одноаульные малые хроники «Ахты-наме», «Цахур-наме» и др. Во всех этих хрониках содержатся бесценные сведения о важных политических событиях, о борьбе против иноземных захватчиков, о классовой борьбе в средневековом обществе, о налоговой системе, об истории отдельных городов и аулов Дагестана. В них выражены мысли общедагестанского звучания. Тексты написаны на арабском, персидском, тюркском языках. По предложению Чопан-Бека, одного из шаухальских отпрысков, Мухаммад Аваби Акташи, изучив и обобщив все доступные ему средневековые мусульманские источники, создал оригинальное историческое сочинение, известное под название «Дербент-наме». Мухаммад Аваби Акташи, сын Арсланмурзы из Эндирея – кумыкского селения, расположенного на берегу р. Акташ в Северном Дагестане. Жил во 2-й пол. XVI – нач. XVII в. Это было время значительных для политической судьбы всего Северо-Восточного Кавказа исторических событий: противостояние трех крупных держав – Московской Руси, Османской империи и Сефевидского Ирана – вновь достигло высокой напряженности. В такие периоды особенно возрастает интерес к опыту истории предыдущих поколений. Именно тогда Мухаммад Аваби Акташи, находившийся в кругу эндирейской знати, прекрасно владевший арабским, персидским и тюркским языками и отличавшийся высокой интеллектуальной избранностью в среде духовной и научной элиты того времени, получил соответствующий уровню его дарований социальный заказ – написать сочинение на тюркском языке, касающееся истории Дагестана в ракурсе взаимоотношений одного из его значительных городов – Дербента – с соседними странами и с дагестанскими владениями и обществами. М.А. Акташи блестяще выполнил заказ своего патрона – высокостепенного Чопан-бека, сына шамхала, потомка дагестанского правителя Герейхана, – тем самым совершив научный подвиг, выразившимся в написании исторического сочинения «Дербенд-наме» – едва ли не первый из дошедших до наших дней крупных памятников дагестанской историографии. Сведения, имеющиеся в хронике «Дербенд-наме», восходят в подавляющем большинстве своем к раннесредневековым арабским и персидским историческим источникам. И в то же время там содержится немало оригинальных сведений, почерпнутых, очевидно, из недошедших до наших дней местных первоисточников. Историческая хроника «Дербенд-наме» впоследствии, начиная с 1727 г., стала широко известной в научном мире благодаря стараниям многих светил науки – Т.З. Байера, Г.Ю. Клапрота, Я. Рейнеггса, Н.М. Карамзина, М.А. Казембека, В.В. Бартольда, В.Ф. Минорского и других известных ученых. В Дагестане ее изучали и издавали М.-С. Саидов, Г.Б. Муркелинский, А.Р. Шихсаидов, И.Х. Абдуллаев, А.А. Исаев, Г.М.-Р. Оразаев и др. Сочинение М.А. Акташи является также самым известным и распространенным из памятников средневековой дагестанской историографии. Ныне зафиксировано более 40 рукописей «Дербенд-наме», написанных на тюркских (азербайджанском, кумыкском языках), а также в переводах на другие восточные и дагестанские языки – на арабский, персидский, лакский, даргинский, аварский. Оно издавалось несколько раз в XVIII–XX вв. на разных, в том числе европейских, языках – английском, немецком, французском, русском и др. Вопрос 4. Арабоязычная дагестанская литература Начало распространения арабо-мусульманской культуры в Дагестане было связано с арабскими завоевательными походами, которые совершались во имя утверждения ислама. Арабские халифы объявили их священными, имевшими целью выполнить возложенную Богом на Пророка и на них миссию. Арабы придавали большое значение завоеванию Дагестана и в особенности прикаспийской низменности и Дербента, понимая их стратегическое назначение. Они вторглись в Дербент в середине VII века, им удалось навязать ислам в районах Семендера и Дербента, после VIII века арабов в Дагестане не было. Окончательно утвердился ислам в высокогорном Дагестане в ХVI веке. Так надолго затянулось его распространение по ряду причин: у дагестанцев в силу условий жизни сложились традиции свободолюбия, они не принимали чужеземного господства. Поэтому, как пишут арабские историки, они отчаянно дрались против арабских завоевателей. Немалое значение имело и то, что горцам, как и любому другому народу, были близки свои верования и обычаи. Следует иметь в виду и то, что социально-экономические условия для распространения ислама сложились здесь не сразу, а постепенно, сначала в плоскогорных и предгорных районах, а затем в горных и высокогорных. Арабские завоеватели строили в селениях Дагестана мечети, открывали при мечетях школы, где священнослужителями и мударисами служили, как правило, пришедшие с ними образованные люди. Так, например, историческая хроника «Дербент-наме» сообщает, что Маслама (начальник арабов) в 115 г. х. (733–734) захватил Дербент и, разделив его жителей на семь магалов, построил для каждого из них мечети, он же построил и Джума-мечеть. Арабский язык становится главным литературным языком. Арабская литература пробудила у многих талантливых дагестанцев интерес к художественному творчеству, следствием чего стало появление дагестанских арабоязычных мыслителей. Коран освятил арабский язык и вместе с ним и арабскую поэзию. Поэтому жанры арабской поэзии рубаи, касыда, элегия, турки (гошма) и другие стали универсальными, обще-мусульманскими. Не будет преувеличением сказать, что Дагестан стал своего рода поэтической страной. Только в одном Дербенте было более двадцати поэтов. Среди них Фазил ад-Дербенди, Мирза Керим Шуаи, Фейзуллах ад-Дербенди, Джабраил Суперхи и мн. др. на дагестанскую литературу значительное влияние оказали персидская мистическая поэзия и художественная литература тюркоязычных народов. Особую популярность имели поэмы Руми, Саади, лирика Хафиза и др. Мирза Али Ахтынский. «Настоящее имя поэта – Али, – утверждает М. Г. Садыки, – отца его звали Магомедшериф. И сын, и отец приняли фамилию аль-Ахты, что значит «Ахтынский» (или «Ахтынец»). Поэт свои произведения подписывал псевдонимом «Назим аль-Ахты». Мать Мирза Али звали Каният и по тому времени была довольно образованной женщиной. Она обучила сына грамоте в раннем детстве. Уже к 8 годам Али свободно читал Коран. Как свидетельствуют потомки ученого, в библиотеке Мирза Али хранилось более 500 томов литературы, купленных в Турции и Аравии во время хаджа, написанных от его руки или же найденных и сохраненных им как ценные литературные памятники, написанные на арабском, персидском, тюркском языках. Сам Мирза Али, имея большие знания и огромный литературный дар, способность мыслить философскими категориями, был до того увлечен творчеством, что когда он работал (а происходило это как рассказывают его потомки, обычно в подвальном помещении, устланном богатыми коврами и овчинами), он уединялся от всех и предупреждал домочадцев в это время к нему никого не пускать. Писал он за столом в кабинете, но особенно любил творить лежа на овчинах. Он прекрасно владел арабским, персидским, тюркским, лезгинским и русским языками. Он оставил после себя много выдающихся литературных произведений, признанных как шедевры своего времени. Мирза Али аль-Ахты – первый поэт среди арабистов Лезгистана и Дагестана, писавший стихи на арабском языке. Ему удалось близко подойти к арабскому классическому стихосложению. Он писал много и хорошо. И это благодаря тому, что у него был такой выдающийся учитель и вдохновитель, как Мухаммед аль-Яраги, преподававший арабоязычные науки и оставивший после себя много произведений. Мирза Али начал писать стихи под влиянием своего учителя по наукам, может быть, и муршида по тарикату Мухаммеда аль-Яраги, однако, вскоре Мирза Али превзошел своего учителя. Дело дошло до того, что аль-Яраги просил своего воспитанника воспевать великих руководителей накшбандийского тариката, что и было блестяще выполнено. В одно время шла недолгая дружеская переписка между Мирза Али и Мухаммедом аль-Яраги, притом в стихотворной форме. Однако фактом является то, что стихи Мирза Али были выборочно переписаны алимами и муталимами в своих рукописных сборниках и тетрадях. Особенно были известны его стихотворения, созданные им в 1849 году в плену у Шамиля. Язык произведений Мирза Али плавный, мягкий, очень подвижный, классический арабский язык. Умер Мирза Али в 1858 году глубоким старцем. Похоронили на кладбище верхнего квартала Гюнейской стороны с большими почестями. Над могилой воздвигли красивый мавзолей. Он сохранялся до 1945 года. Умму Камал. Умму Камал, по сведениям некоторых источников, был уроженцем средневекового кумыкского города Гюенкала, что на Сулаке (располагался в районе современного поселка Чирюрт-Бавтугая). И, как можно судить, по своей узкоэтнической принадлежности был из кумыкского гуенского рода. Турецкий географ и неутомимый путешественник Эвлия Челеби, побывавший здесь в середине 17 века, называет этот город, переиначив на турецкий лад, – Коюнкала. Умму Камала вполне и по праву можно назвать великим гуэном (гунном) 15 века! Считается, что он первоначальное образование получил на родине, впоследствии совершенствовал свои познания в науках и искусствах в Ширване. Значительную часть жизни прожил в Поволжье, Крыму, был наставником крымских правителей и поэтов. Позже волею судеб оказался в Османской империи. По преданиям, Умму Камал был приглашен к себе Мехмет Султаном Фатихом (Завоевателем Константинополя) и некоторое время служил в его войске кадиаскером. Известно, что Умму Камал пользовался успехом и у других султанов – Мурада II. В историю общетюркской литературы он вошёл как один из ярких духовных воителей – представителей суфийской поэзии и философии. Умму Камал положил начало поэзии на общеупотребительном в его эпоху литературном тюркском языке и в то же время не отрывался в своей поэзии от стихии родного кумыкского наречия. В своём творчестве поэт обращается к темам единства бытия, любви, радости жизни, необъятности вселенной, смерти, совершенства, духовности, скромности, щедрости и доброты. Исследователи, по силе таланта и влиянию на умы своих современников, сравнивают его с Юнусом Эмре. Достоверных сведений о жизни Умму Камала весьма скудно. Однако мы можем сказать, что период его активной творческой жизни его приходится на первую и вторую половину 15 века, т.е. на период распада великой державы своего времени – Золотой Орды и и почти одновременного образования Крымского, Казанского ханств и Тарковского кумыкского государства («Шевкальского царства») на Северо-Восточном Кавказе. То есть к периоду, когда на его глазах рушатся старые империи, со сцены жизни сходят великие каганы и ханы тюркского мира. И потому так сильны в его поэзии мотивы бренности и скоротечности жизни, катастрофичности земного бытия, что особенно дает о себе знать в стихотворении «Конду, гечди…» (Погостил – покинул), в его своеобразном поэтическом «обзоре» бывших могущественных государей мира. Произведения поэта получили широкое распространение среди кумыков, крымских и волжских татар, башкир и татар. В 1884 в Казани Мухаммедом Фатихом был впервые издан сб. “Умми Камал китабы” (“Книга Умми Камала”), включающий хикметы, газели, марсии (всего ок. 6500 строк). Наряду с кумыками, его своим поэтом считают турки, крымские и волжские татары. Рукописные произведения Умму Камала хранятся в книгохранилищах Казани, Москвы, Уфы, Махачкалы, Санкт-Петербурга, Стамбула. Судьба Умму Камала неразрывными духовными и жизненными узами связана не только с кумыками, но и с Крымом, Казанью, Уфой, а также с Османской империей, где он провел большую часть своей жизни. Поэзия Умму Камала светоносна и бессмертна, сквозь толщу веков прорывается к нам, в наше сегодня, в наши души, помогая жить и творить, несмотря на все перипетии наших человеческих судеб в смене времен и эпох. Вопрос 5. Суфийская дагестанская поэзия В философском плане учение суфиев к IX–XII вв., когда оно получило более чёткое оформление, сводилось к монистическому отождествлению Бога со всем, что сотворено им («вахдат аль-мауджуд»), или к пантеистическому растворению Бога во всем сущем («вахдат аль-вуджуд»); в социальном – к проповеди равенства всех людей, как потенциально несущих в равной мере в себе божественное начало, к осуждению богатства, роскоши. Целью каждого суфия являлось достижение особого экстатического состояния «фана» (дословно «небытие»), при котором он получает способность внечувственного и внера-ционального общения с божеством (по учению «вахдат аль-мауджуд»). Как течение с ярко выраженным элементом мистицизма и под влиянием преследований, которым он подвергался в первые века своего существования со стороны мусульманской ортодоксии, суфизм выработал сложную систему понятий-символов. Так, стремление к познанию божества в суфизме отождествлялось с любовью, сам суфий – это влюбленный, Бог – объект любви и т. д. Такова в общих чертах характеристика суфизма в целом. Естественно, в каждом конкретном случае (в той или иной стране, в том или ином суфийском ордене, школе, в ту или иную историческую эпоху) имелся свой вариант общей модели, где на первое место выдвигался один из трёх основных элементов суфизма – аскетизм, мистицизм или пантеизм, часто сочетающийся в самых причудливых комбинациях с другими элементами, местными и неместными доисламскими верованиями и представлениями. Без изучения суфийской литературы получить ясное представление о культурной жизни средневекового мусульманского Востока невозможно. Её классики продолжали оказывать огромное влияние на целый ряд литератур мусульманских народов, в том числе и дагестанских, вплоть до начала XX века. Всё это говорит о значимости этой литературы и необходимости уделять ей такое значительное внимание, тем более что почти все крупнейшие поэты, мыслители мусульманских народов, за редким исключением, так или иначе связаны с суфизмом и без знакомства с этой литературой в полной мере не могут быть поняты. Суфизм оказал огромное влияние на духовную, культурную и политическую жизнь народов Дагестана. Суфийская поэзия ещё с XI в. нашла сторонников и последователей в Дагестане. Это Мухаммед б. Муса ад-Дербенди (XI в.), Умму Камал (XV в.), Али Багдади из Тарков (ум. 1655 г.), Муса из Кудутля (XVIII в.), Гасан из Кудали (XVIII в.), Абубакар из Аймаки (XVIII в.) и многие другие. Поэзия Абдуррахмана из Какашуры – это поэзия, направленная не только на распространение идей суфизма. Её необходимо рассматривать и как поэзию «прогресса», ставившую своей целью исцеление от недугов, терзавших человеческое общество. В его поэзии прослеживается подлинное, глубокое человеколюбие, горячая ненависть ко всем тем, кто строит своё благополучие на несчастии масс. Изучение творческого наследия поэта позволяет нам сделать вывод, что его творчество антропоцентрично. В поэзии Абдуррахмана из Какашуры неустанно отслеживаются идеи, возводящие все сущее к созидательной силе Бога – творца мира и человека. По мысли поэта, и богатый, и бедный, и султан, и раб настолько равны в своей извечности, что нет никакой возможности дать одному приоритет перед другим. Человек, – считает Абдуррахман, – может обрести покой и счастье только путем неустанного одоления в себе плохого и утверждения доброго, т.е. путем нравственного самоусовершенствования. Глубокое проникновение в «вечные» проблемы жизни и смерти, добра и зла, бесконечного и преходящего является, пожалуй, одной из наиболее сильных сторон его творчества. Принимая все положения суфийского учения, видя благо в уходе от мирской суеты, Абдуррахман из Какашуры все же не смотрел равнодушно на окружавшее его общество. В нем была подлинная живая душа, откликавшаяся на всё хорошее и плохое, что происходило в этом обществе. В основе мистики Абдуррахмана лежит реальный мир, конкретные социально-политические условия Дагестана конца XVIII – первой половины XIX вв., переплетающиеся с религиозными идеями отрицания мира неправды и насилия. Несмотря на то, что социальная деятельность Абдуррахмана из Какашуры проходила преимущественно в рамках религиозной (суфийской) среды, его реальные связи с обществом – политические, культурные, социальные выходили далеко за рамки указанного круга и играли заметную роль в общественной жизни Дагестана. Выходя за жесткие рамки мировоззрения поэта, творчество Абдуррахмана отобразило большой ряд его демократических устремлений. Приходя в полное противоречие со своей проповедью отречения от мира, поэт в «тюрки» второго периода творчества затрагивает социально-политические проблемы, в них наряду с религиозной проповедью значительное место занимают вопросы социальной жизни. Борьбу с социальной несправедливостью, царящим в обществе беззаконием, злом поэт вел путем распространения и проповеди религиозной морали, т.е. его протест пронизан мусульманским духом. Порицание порока, наживы, падения нравов, осуждение несправедливости и произвола властей и в целом осмысление жизни у Абдуррахмана из Какашуры носят обобщенный характер и опираются на религиозные установления. Путь к идеальному обществу и справедливости у поэта лежит через ислам, за чистоту которого он боролся всю жизнь. «Пусть будут истреблены плохие алимы, да прольется их кровь», провозглашает в минуты отчаяния Абдуррахман. Демократизм, антифеодаль-ность и антиколониальный настрой явились самыми прогрессивными сторонами его творчества. Как отменный мастер художественного слова Абдуррахман из Какашуры сумел отразить все противоречия той сложной эпохи, в которой жил. В строках произведений «В эти теперешние времена», «В эти времена светопреставления», «Я плачу» и др. наблюдается полное понимание сложности явлений жизни, когда трудно отличить хорошее от плохого, добрых людей от нечестивцев. В такого рода «тюрки» реалистически воспроизводятся типичные акты насилия и произвола царской администрации и местных феодалов, они пронизаны глубокой скорбью и трагическим ощущением земного существования. Поэт в произведениях второго периода раскрыл основные закономерности, социальные и политические противоречия современного ему общества, сумел подняться до отрицания общества, основанного на насилии, лжи и лицемерии. В этих «тюрки» явственно проступают реалистические тенденции, которые впоследствии способствовали выработке и утверждению принципов реалистического метода в последующей кумыкской литературе при воспроизведении различных сторон существующей действительности. Абдуррахман из Какашуры является зачинателем антиклерикальной поэзии в литературах Дагестана. О наличии данной темы в творчестве поэта свидетельствуют «Эй, кадий, пойми свою немощь»; «Много в теперешнее время алимов»; «У каждого человека две бороды»; «Пусть алимы взглянут на книги»; Какая же благодать в теперешнее время?» и другие «тюрки». В них поэт вспоминает о высших жизненных ценностях (добре, истине), оскорбляемых низостью, пороком, и высмеивает невежество, чванство, лживость, зависть, лицемерие некоторых представителей духовенства. Абдуррахман из Какашуры своей сатирой в географическом плане охватывает весь мусульманский Кавказ и разоблачает дагестанских, шемахинских, ширванских, шекинских, карабахских, черкесских мулл, творящих непристойные дела («Какая же благодать в теперешнее время?»). Необходимо подчеркнуть, что ни одно из вышеназванных произведений не является антирелигиозным, они носят строго антиклерикальный характер и направлены только против некоторых непристойных представителей духовенства. Столь пессимистическое ощущение мира у Абдуррахмана из Какашуры вызвалось не только гнетом феодалов, порочными поступками некоторых религиозных деятелей, насилием царских властей, несовершенством человеческого общества, но и голодом, болезнями, которые периодически уносили многие тысячи жизней. В стихотворении «Угасли очаги» поэт воспроизводит картины колоссальных размеров мора (холеры и чумы), который охватил весь Дагестан. Творчество Абдуррахмана из Какашуры представляет собой одну из попыток популярно, масштабно изложить суфийское учение на общетюркском языке «тюрки» с учётом тюркских поэтических традиций. Образно-поэтическая интерпретация идей суфизма, осуществленная поэтом, представляет особый интерес с точки зрения исследования образной системы классической тюркоя-зычной поэзии. В частности помогает выявить в ней систему традиционных образов и установить их возможное философское содержание. Естественно, что в своей художественной системе Абдуррахман из Какашуры большое место отводит суфийским элементам, т. е. употребляет множество суфийских терминов и выражений, сугубо специфичных для суфийского художественного мира. Эти, в большинстве своем общие для суфиев выражения, обладали не только чисто смысловыми и терминологическими значениями, но, видимо, несли на себе и художественную нагрузку, возбуждая тем самым в читателе или слушателе определенные эстетические эмоции. В композиционном плане многие «тюрки» поэта основаны на таких синтаксических приемах, как повторения и параллелизмы. И это представляется нам не случайной, а обусловленной и определяемой художественным заданием. «Тюрки» Абдуррахмана из Какашуры, на наш взгляд, предназначались в основном для пения во время мавлидов, зикров и представляли собой своеобразные назмы - религиозные песнопения. Соответственно, в структурном плане они должны были отвечать условиям, при которых эти тексты могли бы легко исполняться как песни и оказывать большее эмоциональное воздействие. Вышеназванные приемы создают для этого хорошие условия. «Синтаксическое единство есть вместе с тем единство интонационное, и синтаксический параллелизм дает известное направление развитию мелодии». Синтаксический параллелизм и повторы в свою очередь являются основой архаического тюркского народного стиха, основным выразительным признаком эмоционально-приподнятой поэтической речи, характерным для народной тюркской поэзии. Таким образом, можно предположить, что основу поэтического строя «тюрки» Абдуррахмана из Какашуры составляет тюркская поэтическая традиция с её собственными художественными представлениями. Общей чертой стиля суфийских сочинений является использование специальных композиционных приемов, в функции которых входит удерживание внимания слушателя или читателя на произведении. У Абдуррахмана из Какашуры к числу таких приёмов относится включение в поэтический текст цитат из Корана и сборников хадисов. Другим элементом стиля поэзии Абдуррахмана является построение текста в форме вопросов и ответов, поэтической загадки и отгадки. Эти приемы, на наш взгляд, легко вписываются в суфийскую художественную систему и способствуют более глубокому философскому осмыслению явлений жизни. Творчество Абдуррахмана из Какашуры – яркий образец высокой поэзии на «общетюркском» языке. Выразительность поэтических образов, отсутствие каких-то технических ухищрений, вместе с тем ярко выраженная экспрессивность, эмоциональность его «тюрки» – всё это является несомненным достоинством его поэзии. Выводы по теме: 1) в соответствии с экстенсивным развитием феодализма в средние века наблюдалось экстенсивное развитие литературы; 2) литература являлась теоцентрической и была пронизана идеями исламизма; 3) литература состояла из хроник, деловых бумаг, компендиев, кодексов законов, суфийских трактатов, агиографических и мартирологических произведений, книг по мусульманскому праву и воспоминаний; 4) произведения отличались синкретизмом, полифункциональностью: в них научное и художественное осмысление явлений реальной действительности нередко проявлялось в синкретическом состоянии. Хроники, грамматики, компендии нередко создавались в стихотворной форме; 5) средневековая литература в Дагестане сначала создавалась исключительно на арабском языке, а позже – арабском и отчасти у кумыков и лезгин на тюркском языке; 6) в произведениях народов Дагестана особо ощущается национальная специфика того народа, к которому принадлежит тот или иной ученый или поэт; 7) дагестанские ученые и поэты в средние века не были изолированы друг от друга, поддерживали самые тесные контакты между собой. Этому способствовало знание ими арабского, а позднее и тюркского языка; 8) несмотря на теоцентризм, отдельные дагестанские ученые и поэты поднимали и многие светские проблемы, выходящие за рамки теоцентризма, в том числе и актуальные социальные и политические проблемы: феодального деспотизма, борьбы против иноземных завоевателей, честности, правдивости; 9) границы дагестанской средневековой литературы простирались с 10 века до середины 19 века; 10) произведения дагестанских арабоязычных авторов сыграли огромную роль в усилении философской глубины, демократических и реалистических тенденций в литературе Нового времени; 11) переход литературы Средневековья к Новому времени был подготовлен не только объективным ходом исторического и социально-экономического развития народа, но и художественного. Список литературы: 1. Абдуллаев М. А. Средневековая арабо-мусульманская культура и ее влияние на Дагестан. – Махачкала: ИД «Эпоха», 2005. 2. Абдуллатипов А.-К. Ю. Средневековая литература кумыков. – Махачкала: ИПЦ ДГУ, 2011. 3. Гамзатов Г.Г. Формирование многонациональной литературной системы в дореволюционном Дагестане. – Махачкала, 1978. 4. Гамзатов Г.Г. Художественное наследие и современность. – Махачкала, 1982. 5. Гашаров Г. Г. Лезгинская литература: история и современность. – Махачкала, 1998. 6. Крачковский И.Ю. Арабская литература на Северном Кавказе // Избр. сочинения. – М.-Л., 1960. – Т.6. 7. Мусаханова Г.Б. Очерки кумыкской дореволюционной литературы. – Махачкала, 1959. 8. Шихсаидов А.Р. Ислам в средневековом Дагестане (VII–XV вв.). – Махачкала, 1969.