Лекция 2. Ирчи Казак

Ирчи Казак

И. Казак (1830–1879) – первый кумыкский поэт Нового времени. Как и его современники О. Батырай, Е. Эмин и Али Гаджи из Инхо, он стоял у истоков романтического и реалистического типов художественного творчества, которые развивались в их творчестве почти синхронно.

И. Казак родился в селении Муслим-аул Тарковского шамхальства (ныне сел. Атлан-аул Буйнакского района РД) в семье свободного крестьянина-уздена* Татархана. Детские и юношеские годы будущего поэта были заполнены не только учебой, тяжелым крестьянским трудом, но и участием в народных празднествах.

В самый разгар Кавказской войны, оказавшись при дворе шамхала Тарковского, глубоко сочувствуя борцам за свободу, И. Казак все же в тех условиях не мог прямо выразить свое отношение к ним. В этом смысле интересны его стихотворения: «Не все мужчины, называемые мужчинами, мужчины», «Дружи с Батыром», «Нужен мужчина» и др.  На первый взгляд поэт ведет абстрактный разговор о мужестве и мужчинах, на самом деле И. Казак романтическими средствами, в обобщенной форме воспроизводил и прославлял мужчин-борцов за свободу. В стихотворении «Песня о Шамиле» отчетливо проступают конкретные политические пристрастия И. Казака.

В романтической поэме «Песня-частушка» поэт широко пользуется иносказаниями, намеком, романтической иронией, основанной на традициях народной смеховой культуры, чтобы подчеркнуть невозможность идеала в реальной жизни. Поэма пронизана чувством досады по поводу того, что внешняя красота человека нередко соседствует в душевной пустотой, ветреностью и изменчивым нравом. Поэма свидетельствует о неутомимых поисках идеала, гармоничного человека. Невозможность достижения гармонии, счастья в жизни вызывает у Казака не мировую скорбь, как это было у европейских романтиков, а недоверие к окружающей жизни.

Все исследователи творчества поэта отмечали реализм его творчества, социальный характер осмысления явлений действительности.  В осмыслении явлений действительности Казак шел от разоблачений, недостатков отдельных людей (князей, шамхалов) к критическому осмыслению основ современного ему общественного строя, основанного на социальном и национальном гнете, на власти денег.

Уже в первом досибирском периоде творчества Казак воспроизвел не только типичные картины крестьянской жизни, но и трагическое состояние дагестанского общества при водворении господства царизма. В стихотворениях «И мы поклялись», «Песня пахоты» раскрываются тяжелые условиях жизни и труда простых крестьян.  В «Песне о Шамиле» осмысливаются печальные для народов Дагестана и Чечни итоги кавказской войны, когда царские власти не только разгромили национально-освободительное движение, жестоко расправились с борцами за свободу, но и захватили земли, принадлежавшие народу и установили невыносимые порядки. В более позднем стихотворении И. Казак осудит Шамиля за то, что он, напрасно пожертвовав тысячами жизней, сдался в плен, а не погиб на поле брани, как настоящий имам.

Стихотворение «Абдул-Муслим-хан-шамхал» – образец политической лирики. Это стихотворение посвящено памяти одного из отпрысков рода шамхала. Абдул-Муслим, умерший в 1860 году, начинает управлять шамхальством с 1836 г., зарекомендовал себя как самый преданный слуга царя из туземной аристократии. Был возведен в князья и стал именоваться князем Тарковским. в 1856 г. он получил чин генерал-адъютанта.

В старинных причитаниях кумыков мужчину восхваляли только в том случае, если он отдал жизнь на поле сражения,  если он погиб как джигит в бою. Мужчина, скончавшийся в постели, считался опозоренным и не заслуживал внимания. Такая смерть приравнивалась к смерти женщины. Стихотворение построено в форме причитания. Восхваляя подвиги шамхала, поэт заставляет его умереть в постели, тем самым намекая на бесславную смерть – прием косвенного обличения. Дагестанские литературоведы не имеют конкретных фактов вражды поэта с шамхалом. Но конкретное содержание стихов указывает на это противостояние. Шамхал ждал подходящего случая, чтобы отомстить вольнолюбивому поэту. И дождался. Поэт, принимавший участие в похищении рабыни шамхала для своего друга Атабая, был арестован, а затем сослан в Сибирь.

Реализм Казака в Сибири углубляется и усиливается. Во многих стихотворениях этого периода («Откуда мне знать, что сто разных коварств у ханов», «Попали мы в жизни капкан») поэт раскрыл типичные картины ужасных условий жизни каторжан, человеческое достоинство которых ежеминутно угнетали, а национальные чувства оскорбляли. Казак разоблачает политику царизма, основы феодального миропорядка, крепостнических отношений.

В стихотворении «Попали мы в железный капкан», адресованном дочери шамхала Райганат, о своих охваченных туманом в буквальном и переносном смысле и безнадежных днях поэт писал:

Наш мир заволокло туманами, тучами,

Охваченные туманами, переполненные горем,

Беды внезапно обрушились на Казака.

Если даже убежим на крылатых конях,

Мы все равно в тисках железного капкана.

В основу стихотворения «Нельзя меня корить за жалобы мои» Казак положил описание того состояния, в котором находились каторжане, закованные в кандалы по рукам и ногам. Каторжане в таком состоянии не могли выпрямиться – вынуждены были пребывать в согнутом состоянии, кандалы и оковы были накоротке прикреплены друг к другу. Описывая свои собственные страдания, страдания Атабая, И. Казак подчеркивал не раз, что таких как они, подвергающихся бесчисленным унижениям, огромное множество.

Действительность лучше и больше раскрывается не в описаниях И. Казаком своего состояния, а в моментах, раскрывающих его взаимоотношения с представителями «объективного» мира, власть имущими, властями – теми, кто создал социально удушливую обстановку, в которой страдали и гибли герои прошлого.

В стихотворениях сибирского цикла отражены многосторонние связи Казака с отдельными людьми, со средой: с друзьями, с шамхалом, с его дочерью Райганат, с предавшим их князем Алискандером, с арестантами, с многочисленными родственниками, с женой, с отцом и т.д.

Сибирская каторга обострила социальную зоркость поэта. Поэт решительно критикует пороки современного ему общества, усиливает обобщение, усиливает психологическую трактовку образов. Однако, не сразу поэт расстался с иллюзиями относительно того, что он был сослан в Сибирь по недоразумению, что его возвратят. 

В стихотворениях сибирского цикла Казак идет от разоблачения коварства одного человека – князя Алискендера, предавшего Казака и Атабая и выдавшего их в руки шамхала, к разоблачению лицемерия, вероломства и бездушия людей из окружения шамхала и самого шамхала. В конце концов поэт приходит к разоблачению всего класса феодалов, не способного разумно управлять народом и положительно решать его судьбы.

Возвратившись на родину, поэт ожидал, что жизнь улучшилась, люди стали добрее, их отношения справедливее. Но увиденное разочаровало поэта. Здесь обострились социальные противоречия, мерилом человеческого достоинства стали деньги, имущество. В последних своих произведениях Ирчи Казак остро критикует этот вероломный мир наживы и стяжательства, внося в дагестанскую поэзию острую социальную струю.

И. Казак был человеком общительным, добрым, дружелюбным. Его часто приглашали на свадьбы, вечеринки, народные праздники. Он охотно принимал приглашения, радовал людей игрой на музыкальные инструментах, песнями. Однажды ночью в его дом постучались, он вышел на зов неизвестных людей и больше не вернулся. Длительные поиски не дали никаких результатов. Так наемники шамхала расправились с поэтом.

Традиционная для Востока антидеспотическая тема «царь и поэт» у Казака выражена в сопоставлении лирического героя с крупнейшим феодалом Дагестана – шамхалом. Поэт воспроизводит его мстительный, омерзительный образ, лишенный даже тени благородства.  Поэт приходит к пониманию того, что социальным злом охвачена не только его родина – Дагестан, но и другие земли.  В стихотворении «О, эти смутные времена!» поэт говорит о Кумыкии как о стране рабов, тем самым выражая боль души по поводу жалкого положения народа.  И если раньше Казак еще жил надеждами на возможность самостоятельного существования сельской общины, все же он вынужден были частично разочароваться в этой своей идее после водворения колониальных порядков в Дагестане.

* Существовало 3 типа узденей: 1. Сала-уздени, которые имели земельные участки и могли использовать труд зависимых крестьян; 2. Догерек-уздени (круглые) – зависимая часть узденства. Не имея своей земли, они вынуждены были идти в кабалу; 3. Азат-уздени – бывшие рабы, вольноотпущенники, также не имели своей земли, а потому работали на хозяина. 

Со стихами поэта можно ознакомиться на сайте: Ирчи Казак. Поэтическое наследие (в переводе на русский язык) // http://kumukia.ru/books/0003/index.html